ТАГРОШ ХЕЛЛБОРН, ПРОРОК ЭВЕРБЛАЙТА
Пришла наша погибель. Падет Ниссор и весь мир погрузится в вечную зиму.
История запомнит Тагроша Хеллборна чудовищем, выпустившим легионы Эверблайта в мир. Эта порча почти уничтожила Нисс и распространяется дальше, от ледяного севера к сердцу человеческих земель. Тагрош шествует в авангарде подобно смерти во плоти (воплощенной смерти).
Даже перед трансформацией, Тагрош вел более тяжелую жизнь, нежели большинство огрунов. Хадорские бандиты напали на деревню, где он родился, и захватили в рабство всех ее обитателей. Молодые годы он провел под кнутом, надрываясь на непосильной работе в темноте, и глядя, как умирают вокруг него остальные. Пылающая ярость однажды сподвигла его на то, чтобы оглушить зазевавшегося надсмотрщика кандалами и бежать в северные пустоши.
Некоторое время спустя, лихорадочный шепот и кошмарные видения привели к высочайшей горе на севере. Истощенный и едва осознающий, что он делает, Тагрош начал карабкаться на эту огромную вершину, цепляясь за лед окровавленными пальцами и обломанными ногтями. Наконец, он обнаружил запечатанное хранилище атанка Эверблайта.
В невероятном испытании его решимости, Тагрош покалечил себя, дабы принять благословение дракона. Ножем для свежевания он разрезал себе грудь и вскрыл грудную клетку, в попытке ввести атанк в свое сердце. Темная сила превратила его тело в порченный сосуд бессмертной сущности. Более он не был огруном, но стал Чудовищем – навечно искажены плоть и кости, кровь превратилась в драконий ихор. Его разум вышел далеко за пределы его грез о возмездии, и стало трудно отделить его помыслы от помыслов дракона-бога. Атанк пробудил в нем могучее колдовство, рожденное Эверблайтом – его покровителем, советником, объектом поклонения. Тагрош Пророк говорит голосом дракона и воплощает его волю.
Пророк начал воплощать планы дракона, обрушившись на Нисс, дабы разбить их прежнюю жизнь и пробудить их судьбу стать избранными Эверблайта. Он создал новых слуг для своего господина, внедряя осколки атанка Эверблайта в Варлоков, которые несут волю дракона в мир. Способный задействовать величайшую порченную магию, Тагрош непревзойденный ужас для всего Каена, оставляющий за собой лишь удушающий пепел порчи.
Нефилим арбалетчик
Нет спасения для его добычи. Никакое расстояние не помешает ему сразить наших врагов. – Вэйл Халлир, Последовательница Эверблайта.
Среди всех ужасных созданий Эверблайта Нефилим сочетает силу и убийственные инстинкты порождений дракона со способностью независимого мышления. Арбалетчики так же крайне мобильные осадные механизмы. Вооруженные мощной баллистой они крадутся по полю битвы, ведомые своими неестественными чувствами, дабы обрушить смертоносный шквал сокрушающих снарядов. Обычно они не летают, но Варлоки Нефилимов могут манипулировать драконьей кровью, что приводит к тому, что крылья немедленно расправляются на месте атрофированных обрубков, позволяя тварям подниматься в воздух – по крайней мере, на краткое время, пока их плоть не вернулась в нормальную форму (к исходному состоянию).
Любая цель, достаточно неудачливая чтобы в нее попал огромный болт из арбалета, оказывается отброшенной с чудовищной силой. Те, кто получили полный заряд этого орудия, сбиты на землю, легкая добыча для убивающих их и пирующих ими Нефилимов. Воин Нефилим способен сражаться и в ближнем бою зловещим клинком, прикрепленным к луку яростно разрубая все, что не пало от его баллисты.
Нефилим солдат.
Резня последовала после того, как эти ужасы проскользнули за наши ряды и перебили Старейших криэля. Мы были не в силах это предотвратить. – Хаггран Байлбрес, из криэля Скарсфалл.
Длительное изучение эльфов Эверблайтом принесло чудовищные плоды в виде нефилимов. Очарованность дракона живыми организмами содействуют при создании драконьих отродий и позволяют значительно превзойти грубые капризы природы. У порченных Ниссов жизнь идет своим чередом, они продолжают взращивать молодых. На деле, с тех пор как дракон начал вмешиваться в их сущность, матери Ниссов начали приносить потомство с потрясающей скоростью. То, на что ранее требовались месяцы, теперь происходит за недели. Эверблайт отбирает беременных Ниссов и дает им глоток крови своих Варлоков. Эта порченная эссенция проникает в их тела, превращая формирующуюся жизнь в отродье. Все порченные Ниссы взрослеют очень быстро, но эти почти идеальные солдаты достигают зрелости всего за несколько дней.
Эверблайт видит в нефилимах чудесное превосходство над хрупкой эльфийской формой. Нефилимы пользуются оружием и броней, но также могут похвастаться мощью, бесстрашным упорством и неистощимой выносливостью порождений дракона. Они проявляют большую независимость нежели животные-порожденья дракона, хотя, возможно отдаленное мерцание собственной воли – появилось в следствии непредвиденного наличия у них души. Это самосознание отделяет их от иных более послушных сородичей, и дает им уникальные преимущества – такие как возможность интерпретировать приказы хозяев, действовать с некоторой предусмотрительностью, приспосабливаться к изменчивым ситуациям. Но их хитрость имеет свою цену – они не страшатся осколков атанка и могут в ярости напасть на Варлока. И хотя чужаки видят нефилимов извращенными чудовищами, Легион видит их идеальными величественными созданиями и воплощением …(genitive) драконьей порчи.
Тераф.
Чудовище выпрыгнуло из ниоткуда и напало на наш караван. Я мог слышать крики, пока бежал. Морроу помоги мне, но я не жалею о бегстве. – Халгиш Эрдоновач.
Пока Эверблайт обитал под Моррдхом, терафимы – самые терпеливые и бесшумные из его созданий – охраняли его логово. Они зарывались в землю, где они ждали чтобы атаковать любых вторгшихся, не обладающих порченной сущностью их создателя. Во время древнего союза с людьми Моррдха, дракон использовал их, посылая убивать тех, кто был отмечен умереть. Тераф гибкое, шестиногое отродье, обладающее ядовитым зазубренным хвостом. Пока таится под землей, существо аккумулирует маслянистую массу серистых и кислотных веществ в своей глотке, которые вырываются гейзером черного пламени и порченного пепла, … (exposure) в воздухе. Его невероятное чутье позволяет ему учуять любое существо на расстоянии сотни ярдов. Даже под землей оно обнаруживает врагов, ориентируясь по вибрации шагов, затем вырывается из-под земли с ошеломляющей скоростью, чтобы напасть на них. Варлоки Эверблайта могут передавать такую же скорость дабы начать атаку тех, кто подобрался слишком близко.
Терафимы основной элемент защитного построения Легиона. Они стратегически располагаются рядом с известными местами расположения воинов, подобно живым минам, где они терпеливо ждут чтобы начать сеять ужас и беспорядок своими подземными извержениями и ужасающими поджигающими потоками.
Карнивеан.
Карнивеан воля Эверблайта, облеченная в плоть и форму: каждый зуб и коготь – чудо, его дыхание – гимн нашему повелителю. – Вейл Халлир.
Карнивеан это чудовище, предназначенное для разрушения и резни. В стародавние времена Эверблайт редко их призывал, даже черному королевству Моррдх редко позволялось командовать этими ужасающими машинами для убийств.
Четыре задние конечности Карнивеана позволяют как принимать устойчивую стойку, так и быстро передвигаться, огромное существо способно развивать шокирующую скорость даже на пересеченной местности. Две верхние конечности значительно длиннее и более мускулистые заканчиваются массивными когтями и (покрыты) множеством рвущих плоть шипов. Костяные выступы покрывают каждый дюйм карнивеана и его толстая чешуя дает большую защиту нежели любая естественная шкура. Если его принудит атанк его хозяина, карнивеан способен пройти ужасающую метаморфозу – костяные шипы вырываются из его тела, дабы отразить атаку или пронзить врага в ближнем бою.
Карнивеан также изрыгает опаляющую, но быстро выдыхающуюся нафту, что плавит плоть и воспламеняет нервы порченой агонией. Вид этого драконьего пламени, пожирающего товарищей, заставлял обратиться в бегство целые армии.
ТАГРОШ, МЕССИЯ.
Даже нижайший из вассалов станет богоподобным в моем облике. Эверблайт, говорящий через Тагроша.
Эверблайт не предупредил Тагроша о болезненной трансформации, что последовала за поглощением атанка Пиромалфика. После первых мгновений триумфа в Замке Ключей, Тагрош испытал смесь агонии и экстаза, пока порченые силы пронизывали его тело. Процесс поглощения сущности Пиромалфика сознанием Эверблайта, принесли телу запутанные воспоминания, ощущения и психологические изменения. Более не являющийся огруном, Тагрош стал чем-то доселе невиданным, его тело стало подобным телу дракона, хотя все еще отличалось от него. Тагрош стал истинным воплощением Эверблайта.
Тагрошу все еще чувствует себя неуютно в новом теле. Его кожа, кости, органы продолжают меняться, как если бы старались удержать силу, что находится внутри. Но этот дискомфорт исчезает в бою, когда он пирует своей новой силой и возможностью призывать мощь порчи без усилий. Какая-то часть его понимает, что его плоть смертного едва сдерживает мощь драконов, но в разгар боя он получает божественные ощущения. Сомнения в своей дальнейшей судьбе таятся в дальних уголках его разума, когда он бдительно наблюдает за своей формирующейся армией, собирающей силы для новых свершений.
Метаморфоза Тагроша началась, когда он начал отделять свою личность от Эверблайта. Огрун достиг безмолвного согласия со своим повелителем, и начал становиться лидером Легиона, чей голос имеет значение. После того как он поглотил атанк Пиромалфика, присутствие Эверблайта стало сильнее, чем когда либо, яростный вихрь воспоминаний и отголосков. Эверблайт как будто движется под верхним уровнем его мыслей, чужеродная огромная сущность, нетерпеливо наблюдающая через его глаза, а порой говорящая его языком. Тагрош теряет себя на долгие часы, угнетенный разумом дракона. И каждый раз, когда он поднимается из глубин, он ощущает усиление их связи.
Драконий гнев значительно преобладает в настроении Тагроша. Когда дракон раскрывает разум и набирает силу, Тагрош чувствует что ему все труднее сдерживать эти порывы и не дать им полную власть. Он чувствует эту ярость как прикосновение раскаленного железа, что воспламеняет драконью кровь, текущую в его жилах. Победы более недостаточно – он должен полностью уничтожить всех своих врагов.
Рапторы
Нет выпущенной стрелы и обнаженного клинка, что не несли бы смерть, - Старинная присказка Рапторов.
Задолго до возвышения Эверблайта и Легиона с морозного севера Рапторы Ниссов обрушивались на Харадские деревни. Верхом на быстрых и крепконогих улках, эти налетчики приходили сквозь зимние шторма, чтобы обрушиться на деревни людей и оставить лишь смерть и разрушение в снегу. Все, что могли сделать жертвы такой резни это бежать врассыпную и надеяться, что хоть нескольким удастся избежать дробящих копыт Рапторов, смертоносного ливня их стрел и безжалостных лезвий их длинных мечей.
Каждый Раптор заслуживает право вступить в братство по обычаю столь же древнему, как и сами Ниссы. Претендент уходит обнаженным в морозную пустошь, дабы в качестве своего скакуна найти и приручить улка. Он либо возвращается верхом на прирученном звере, либо погибает в одиночестве.
Традиции Рапторов продолжились и в Легионе. Они выезжают, чтобы беспокоить вражеские фланги и построения своими стрелами, пока к битве не присоединятся основные силы Легиона. Только умелые воины, которые доказали свое владение и клинком и луком, присоединяются к этим () налетчикам.
Традиционные улки Рапторов это особо крупный олени, которых нелегко разводить, инстинктивно избегают порченных Ниссов, но Страйдеры (Ходоки?) выследили несколько обессиленных стад и захватили их. Подверженные порче, животные стали столь же агрессивными, как и воины которых они несут, с энтузиазмом пронзая и нанося удары большими рогами, некогда полученными ими для самозащиты и выяснения отношений.
Пастыри Порченных Ниссов.
Я видела Пастырей Эверблайта, заботящихся о порождениях, вверенных их заботам с любовью неизвестной среди нашего народа – и я видела, как им отвечают любовью, - Саэрин, Знамение Эверблайта.
Эффект порчи не всегда предсказуем. Одних она захватывает и уродует, другим дарует необычайную чистоту разума и намерений. Среди них особо благословлены полным принятием их нового положения пастыри, которые чувствуют эхо шепчущих мыслей Эверблайта через поведение порождений, что находятся рядом.
В то время как большая часть Легиона уважает и боится порождений дракона как симбиотическое воплощение Эверблайта, Пастыри разделяют необычайную и тесную связь с этими созданиями. Почти все свое время они проводят с порождениями, вверенными их заботам, предпочитая даже спать среди них, и могут стать раздражительными. Если вынуждены общаться с сородичами без крайней необходимости.
Другие Ниссы взирают на связь между Пастырем и порождениями с ужасом, а порой и завистью, ибо лишь некоторые Варлоки, одаренные осколком атанка дракона, разделяют столь тесную связь с их драконьим повелителем. Пастырей сторонятся и считают особо благословленными из-за их отношений с порождениями Эверблайта.
Колдунья порченных Ниссов и Хеллион.
Милостью Эверблайта мы расколем небеса на части и прольем адов дождь на тех, кто противостоит нам, - колдунья Ниссов Нилет.
Колдуньи Ниссов традиционно ехали на битву верхом на улках, сопровождая Ниссов охотников. Всегда стараясь превзойти дарованное природой, Эверблайт одарил своих колдуний хеллионами, мерзкими существами, что некогда несли в бой военачальников Моррдха. Скользя с морозных высот, хеллионы проносятся над противниками, прикованными к земле, доставляя своих повелительниц в самое сердце битвы. Полубезумные колдуньи, что ездят на них, должны быть достаточно сильны и ловки, чтобы держаться на своих животных без седел и упряжи. Хеллионы проносятся над полем боя на ошеломляющей скорости, в то время как их наездницы высвобождают могучую магию там, где это необходимо более всего. Колдунья может призвать воющие ветра, рвущие далекую жертву на части, всего лишь выкрикнув слово или указав пальцем.
С покоренными Ниссами Эверблайт получил богатейшие магические традиции. Колдовство имеет определенное место в истории этого народа, тесно связанное с их религиозными практиками. Выверенные линии крови породили большое количество колдунов, а священники Ниссов питали и тренировали их, позволяя полностью раскрыться их потенциалу. (?) После присоединения к Легиону эти семьи стали иметь новое значение, ибо энергия Эверблайта пробуждала силу даже в тех, кто ранее ее не демонстрировал.
Колдуньи порченных Ниссов заняли нишу как посланцы и вассалы генералов Эверблайта. И хотя дракон и его Варлоки способны мгновенно общаться через любые расстояния, остальные Ниссы должны полагаться на более обычные способы получения приказов. Колдуньи играют ключевую роль, используя преимущество в скорости своих летающих зверей. Они так же дают мощь и знание порченных рун при создании сосудов рождения, следя за тем, чтобы силы их повелителя всегда были обеспечены боевыми зверями.
Риас, Знак Эверблайта.
Она знак Эверблайта, символ написанный кровью наших врагов, - Саэрин, Знамение Эверблайта.
В темные времена покорения Шард Спайрс (Пики Осколков, Расколотые Пики? Не уверена это название местности или племени Ниссов), Тагрош избирал лейтенантов среди завоеванных Ниссов. Через Вейл, Последовательницу Эверблайта, Тагрош прознал о паре смертоносных близнецов из отдаленного осколка Шивесс, что проявляли необычайные способности и колдовскую чувствительность. Риас была более отважной и жесткой, столь же быстрой и смертоносной со своим клинком, как ее сестра со своим разумом.
Тагрош в одиночку отправился в путь, дабы увидеть близнецов своими собственными глазами. В землях Шивесс он нашел лишь смерть. Каждый мужчина, каждая женщина и каждый ребенок в осколке был убит, свежая кровь пятнала все залы из дерева. Несомненно это было убийство, но мотив сбил его с толку. В этот момент близнецы выпрыгнули из теней, атакуя.
Риас и ее сестра решили, что для их народа лучше смерть, нежели быть порабощенными и искаженными как другие Ниссы. Холодно и быстро справлялась с истреблением, Риас проворно уклонялась от стрел и отражала клинки, вырезая тех, кто взрастил ее. Она намеренно ожесточила сердце к их мольбам, разделяя через ментальную связь с сестрой уверенность в необходимости убийств. Сестры закончили свое мрачное дело и залегли в ожидании приближения чудовищного огруна, чье прибытие предвидела Саэрин.
Скорость и мастерство Риас совершенно потрясли Тагроша, так же как легкость, с которой близнецы безмолвно координировали свои действия. Когда клинок Риас готов был обезглавить его, неожиданный импульс остановил ее руку. После того как она позволила Тагрошу узнать, как близко он был к смерти, Саэрин предложила себя и Риас Пророку. Она сказала, что она предвидела пришествие Эверблайта и знает свою собственную решающую роль в грядущих событиях.
Несмотря на легкость, с которой сестры разделяли мысли друг друга, Риас не подозревала о планах сестры. Ее абсолютное доверие и вера в Саэрин привели ее к согласию принять осколок атанка Эверблайта так же, как и ее сестра – событие, что разбило и изменило ее мир. Она не испытывает сомнений или вины за содеянное, но иногда удивляется способности сестры сохранить малую часть своего разума в недосягаемости от нее. Риас не зацикливается на этом факте, но теперь она знает, что у Саэрин есть от нее секреты. Славная битва может помочь забыть ей этот тревожный факт, Риас действительно радуется простоте кровопролития и чистому искусству убийства. Риас и ее сестра стоят на верхнем ярусе среди избранных Эверблайта, и они поклялись подчиняться приказам его Пророка. Это была Риас, та, кто нанес смертоносный удар дракону Пиромалфику, чтобы его атанк был присоединен к вящей славе ее повелителя. Как Знак, Риас это воля Эверблайта облеченная в форму. Она видит истребление своего осколка как необходимое крещение (испытание) для этой великой цели. Клинок Риас стал кистью, которой дракон рисует кровавые руны на телах своих врагов.
Лилит, Герольд Эверблайта
Благословленная Эверблайтом, я более не нуждаюсь в глазах, чтобы видеть. Мир бесцветен и живые тени склонятся пред его мощью, - Лилит, Герольд Эверблайта.
Племя Воассир всегда славилось своими агрессивными и меткими (?) охотниками и каждый из его осколков принимал участие в защите своего народа от захватчиков. Лилит была взращена суровым и бескомпромиссным отцом, который внушил ей железную дисциплину клинка и лука. Известный чемпион своего осколка, он возлагал большие ожидания на дочь. Она совершенствовала свои способности день и ночь, порой без сна, пока на охоте она изучала тонкое искусство чтения следов и выслеживания добычи.
Все изменилось в худшую сторону для осколка Лилит после убийства местного траппера-человека, что вызвало ярость жителей ближайшего города. Толпа Хадорских лесорубов напало из засады на пару охотников Ваоссир, изрубив их тела до неузнаваемости. Отец Лилит был одной из этих жертв.
Именно Лилит первой обнаружила резню и что-то заклинило в ее мозгу. Она выслеживала охотников одну кровопролитную неделю, а затем напала на их поселение, убивая любого, осмелившегося покинуть свой дом. Лилит вернулась к своему осколку и ее страстная речь об отце зажгла в ее людях жажду мщения.
Согласно древним неписаным правилам ее осколок объявил кровавую охоту и поклялся отправиться в северные территории, убивая всех людей, которых встретят. Хотя оно и не вмешивались, остальное племя отдалилось от осколка Лилит и не предложило ни поддержки, ни помощи, когда клан рискованно атаковал деревню за деревней холодного и дикого севера.
Тагрош, Пророк Эверблайта, обнаружил Лилит вскоре после своей собственной трансформации. Он видел, как ее осколок бился до последнего с большой бандой дикарей, называемых Виндолами. Лилит была смертельно ранена и теряла сознание, когда Тагрош выступил вперед и предложил ей спасти жизнь и силу, которую она и вообразить не могла. Ослабевшая, лишившаяся разума, она согласилась. Тагрош поднял ее над снегом и поместил осколок атанка Эверблайта в ее грудь.
Трансформация была мучительной, но невыносимая боль уступила принятию. Ее почерневшее сердце погнало порчу по ее венам, и послала искажающую силу в ее плоть и кости. Прижав руки к своим глазам, она осознала, что более не нуждается в них, чтобы видеть. Порченое излучение просачивалось из осколка атанка, светясь сквозь ее кожу, и плоть не была помехой темной энергии. Теперь Лилит прикрывает глаза, дабы избежать обычного света, видеть глазами кажется ей не идеальным, неестественным (отвратительным).
С тех пор она учится быть Гарольдом Эверблайта, крадущейся смертью Порченого Легиона. Лилит двигается впереди когтей дракона и наносит удары глубоко в тылу врагов. Где бы она ни прошла, падают пронзенные стрелами тела ее врагов, и порча следует за ней по пятам.